Россия потратит на борьбу с кризисом больше остальных стран, заявил в четверг премьер-министр Владимир Путин на встрече с шахтерами в Новокузнецке. «У нас меры правительства тянут на 4,5% ВВП, а если мы посчитаем и присовокупим сюда еще и усилия ЦБ, который занимается ликвидностью банковской системы, то в целом у нас антикризисный пакет потянет на 12% ВВП», – сказал глава правительства.
Путин особо подчеркнул, что «ни одна страна мира этого не делает». «Из развитых экономик больше всего в антикризисные мероприятия вкладывает Япония – примерно 2% ВВП», – сказал премьер.
По словам премьер-министра, приоритетом для правительства остаются исполнение социальных обязательств и содействие росту внутреннего спроса. «Мы не только не сокращаем социальные программы, а наоборот, увеличиваем. Что касается содействия отраслям экономики, то здесь мы ничего особенного не придумали», – добавил Путин. Премьер напомнил, что ранее правительство сократило налог на прибыль, налоги на малый бизнес, повысило амортизационные отчисления и импортные пошлины на многие товары, которые производятся в России.
По предварительной оценке Росстата, объем ВВП в прошлом году составил 41,54 трлн рублей. Это означает, что антикризисный пакет «весит» почти 5 трлн рублей. Однако подсчеты Путина несколько расходятся с данными экономистов.
О том, что Россия выделила 6 трлн рублей на борьбу с финансовым кризисом (13,9% ВВП), говорилось еще в ноябрьском исследовании «Россия и мир против финансового кризиса», подготовленном департаментом стратегического анализа компании ФБК. «Не совсем понятно, как в правительстве подсчитали такой объем. Они заявили, что такая цифра вышла за счет вливания ликвидности, но мы, делая точно такую же калькуляцию, получали 17% ВВП. Наверное, важно, когда подсчитывали», – предполагает главный экономист инвестбанка ING Bank Russia Татьяна Орлова.
Несмотря на значительные цифры, Россия – не единственная страна с таким «тяжелым» антикризисным пакетом, в один голос говорят эксперты. «Мы действительно среди лидеров по объему поддержки финансовому и нефинансовому секторам в мире. Но нельзя говорить о том, что мы впереди планеты всей», – убежден главный экономист банка «Траст» Евгений Надоршин. В том же исследовании ФБК отмечается, что в Японии на борьбу с кризисом выделили $576 млрд, в Китае – $570 млрд. Исходя из данных МВФ об объеме ВВП, получаются антикризисные пакеты на уровне 11,83% ВВП в Японии и 14% ВВП в Китае. В США объем выделяемых средств достиг $3,539 трлн, что составляет почти 25% ВВП.
«В Америке только в 2008 году из 700-миллиардного «плана Полсона» использовали $350 млрд, то есть уже более 2% ВВП, объем которого составляет $14 трлн. А еще был план Буша на $150 млрд, а еще ФРС выдала кучу стабилизационных кредитов и различных видов поддержки компаниями и банкам», – перечислят Надоршин. Например, крупнейший американский страховщик AIG получил поддержку в размере более $100 млрд. «Сопоставимые с российским уровнем затрат есть антикризисные меры в некоторых странах Латинской Америки, они достигают примерно 10% ВВП. Бюджетная составляющая в развитых странах иногда достигает уровней 4–5% ВВП», – добавляет соруководитель аналитического департамента, главный экономист Deutsche Bank Ярослав Лисоволик.
Но самым важным является даже не объем помощи, а то, насколько эффективно используются выделяемые средства. И здесь действия правительства вызывают вопросы у экономистов. Особенностью российских антикризисных мер стала их направленность на финансовый сектор, в чем неоднократно упрекали власть. Тогда как западные правительства в равной степени уделяли внимание увеличению ликвидности в банковском секторе, снижению налоговой нагрузки, стимулированию потребительской активности и предоставлению госгарантий.
И даже несмотря на то, что Россия уделяет чрезмерное внимание финансовому сектору, многие его проблемы остались нерешенными.
«Сейчас наиболее тяжелая ситуация в банковском секторе. После первой волны кризиса, пришедшей с мировых рынков, будет вторая с внутреннего рынка в виде неплатежей по выданным кредитам, которая будет добивать банковский сектор», – предупреждает Надоршин. В этих условиях правительству следует предпринимать адекватные меры по защите прав кредиторов и очистке балансов банков от «плохих» активов, советует профессор Российской экономической школы Константин Сонин. «Если балансы банков не будут расчищены, то вбрасывание ликвидности приведет только к появлению новых «плохих» кредитов», – объясняет эксперт. По словам Сонина, если это произойдет, то Россия может повторить печальный опыт Японии, где подобные действия привели к появлению фирм-зомби, которые сами постоянно несли потери и создавали проблемы для других компаний в своих отраслях. «Банки нужно не только наливать средствами, но и наблюдать за их распределением, установить жесткий контроль за работой в банке, заниматься консолидацией в банковском секторе. Таких конструктивных действий я пока не вижу», – печально констатирует научный руководитель ГУ-ВШЭ Евгений Ясин.
Правительству также следует больше внимания уделять реальному сектору. При этом адресная помощь предприятий грозит убить конкуренцию, предостерегают экономисты. «Рынку лучше судить, чем государству, кому выжить, а кому нет. В наших отраслях было перепроизводство, и некоторые предприятия все-таки должны будут уйти ввиду неконкурентоспособности. А правительство может исказить процесс естественного отбора в тех отраслях, где новые условия оправдали сокращение производства в силу отсутствия спроса, который нескоро восстановится», – отмечает Орлова.
«За счет поддержки конкретных предприятий нельзя решить проблемы отрасли или экономики в целом. Стимулирование спроса при сохранении конкуренции между компаниями – это весьма перспективная вещь. По крайней мере, это поможет смягчить падение. Все меры – это как парашют, который поможет нам мягче приземлиться. Когда падают камнем вниз, обычно разбиваются», – резюмирует Надоршин.